— А можно больше конкретики? — тихо произнес я, не отводя глаз от топора.

— Ты сказал, что мы можем уничтожить артефакт, так тебе сказал болотник, я права? — я неуверенно кивнул. Топор она так и не убрала, а меня посетила мысль, что еще немного, и у меня разовьется косоглазие. — Сейчас, эта не побоюсь этого слова, ведьма на полном серьезе заявляет, что с Беором может справиться только сильный Темный. То ли у болотника развился маразм, то ли ты от меня кое-что скрываешь! — она немного повысила голос, но ночью в глубокой тишине на окраине деревни это прозвучало очень громко. Я повертел головой, никого постороннего не было. Я вздохнул.

— Ты топор-то убери, типичный обладатель женской логики, — я отвел орудие возмездия от своего лица. — Объясни мне, в чем связь между расчленением Беора и разрушением артефакта?

— Но…

— Вот тебе и «но»! Я не в курсе, как разрушение браслета может повлиять на демона из потустороннего мира. Но в рукопашную с ним биться никто не собирается. Ни я, ни ты, ни Рейн. Именно потому, что никто из нас не является хорошо обученным Темным магом с богатой родословной.

В конце своей тирады я посмотрел на Рейна. Тот глубоко вздохнул и, бросив в сторону оторопевшей девушки быстрый взгляд, кивнул головой. Ну да, я прекрасно знаю, что колоться все равно придется. Я сомневался, что сейчас это будет благоразумно, но раз мой штатный эриль прозрачно на это намекнул, то я без предисловий произнес:

— Я Фолт, Арес Нейман мой отчим, а не родной отец. Довольна?

Ванда с минуту меня разглядывала, потом резко повернулась в сторону дома ведьмы и быстрым шагом направилась к нему. Я догнал ее уже возле крыльца.

— Если не хочешь говорить правду, то, пожалуйста, в следующий раз придумай байку получше, — прошипела Ванда, дергая дверь за ручку.

— Думаешь, что она не заперта? — Рей встал рядом с ней и задумчиво посмотрел на замок. — И почему ты думаешь, что Дей врет?

— Я могу поверить, что он Темный, — сказала Ванда, примериваясь топором, словно хотела прорубить в двери дыру. — Да я была в этом практически уверена. А то, что он пасынок Неймана, весь мир в курсе. Эту тему где только не мусолили. Но — Фолт? — она развернулась, прищурившись, смерила меня с ног до головы. — Серьезно?

— Да, вот что осталось от блистательной Семьи, о которой ты, вероятно, кучу романов перечитала, — во мне говорила скорее обида, чем я сам. — И кто был твоим кумиром? Принц Дэрик?

— Почему ты решил, что Дэрик? — она удивленно на меня посмотрела.

— Куда ни плюнь, везде почитатели Дэрика находятся. Складывается впечатление, что кроме принца Дэрика Фолта, среди Фолтов больше Фолтов не было. Такой вот единственный и неповторимый.

— Дэрик стал императором. Об исторически значимых личностях романы не пишут, — взвилась Ванда, затем засопела. — Ты правда Фолт?

— Правда, — я вздохнул и присел на корточки, разглядывая замок. Но что я хотел в нем увидеть? Внезапно мне стало смешно: я напомнил сам себе блондиночку, которую видел мельком в окне поезда. У нее сломалась машина, и она, открыв капот, что-то внимательно разглядывала внутри. Это выглядело так забавно, потому что даже мне было понятно, что разбирается она во всем, что было спрятано под капотом, примерно как я в замках и отмычках, которых у меня никогда не было.

— Но… почему? — жалобно произнесла Ванда.

— Что почему?

— Ну ты такой…

— Ты еще моего родного папашу не видела, — я встал. — Предлагаю не стоять здесь, привлекая ненужное внимание, а воспользоваться окном. Каким-нибудь на той стороне дома.

— Подожди, но почему тогда ты мне сказал, что среди нас нет Темных магов с богатой родословной? — быстро успокоилась Грей. Слишком быстро. Скорее всего, момент все-таки был неподходящий, и нам с Рейном нужно будет готовиться к той буре, которая нас настигнет, как только мы выпутаемся из этой неприятной ситуации.

— Потому что среди нас нет обученного, — я выделил последнее слово, — Темного. Ты же сама сказала, что я такой…Так что я не соврал ни в одном слове. Может уже пойдем поищем вход? А то придет ведьма, а мы тут о родословной Фолтов рассуждаем.

Мы дружной толпой направились в обход. На повороте я запнулся о какую-то корягу и завалился на спину совершенно не группируясь. Грохот при этом стоял неимоверный. Как и ругань, вырвавшаяся из моего рта. Нога ужасно болела, хотя через секунду болела не только нога. Моя магическая татуировка дала о себе знать. Судя по ощущениям, я надорвал связку в голеностопном суставе, но перелома не было, что не могло не радовать. Я поднялся и прихрамывая поковылял вслед за спутниками. Наверное, мы совсем не привлекали внимания. Ну-ну. Внезапно мне стало любопытно, и я спросил у Ванды:

— А про кого из Семьи пишут в романах?

— Про младших принцев, конечно. Про тех, чью настоящую судьбу практически невозможно проследить. Чаще всего героями романов становятся: принц Эдуард Фолт и принцесса Ванесса.

— А это который дружка Гволхмэя от родового проклятья спас? — я внимательно осматривал окна, которых было на удивление много. Но, я уже и раньше заметил, что дома здесь были одноплановые.

— О, — только и произнесла Ванда. — Нет, об этом в романах не писали. Это исторический факт?

— Ага, из семейных хроник. Только в них принца Эдуарда иначе как хроническим дебилом никто не называл. Ты все еще восхищаешься моей семейкой? — Я улыбнулся, глядя на насупившуюся Ванду. Нет, все-таки у нее странные увлечения. Фолты ей нравятся, обалдеть. Внезапно меня осенило. — Подожди, ты сказала принцесса Ванесса? Но женщин же Темных не бывает.

— Не бывает, но, если у тебя родится дочь, ты автоматически от нее открестишься, и она перестанет быть Фолтом? — хихикнула Грей. — Если ты не в курсе, то у Темных женщины становятся очень сильными магами. С Тьмой они, конечно, не в ладах, потому что Тьма почему-то учитывает пол своих адептов, но колдовать они могут, еще как. Ванесса была родной младшей сестрой принца Эдуарда. Они были очень близки и неразлучны. Когда младший принц умер, она пропала, и с тех пор о ней никто не слышал. Такая вот печальная история.

— А это из романа или исторический факт? — на меня посмотрели так, будто я лично зарезал принца Эдуарда и утопил принцессу. Ну а что такого-то, если я никогда не интересовался своей родословной и даже не в курсе, что про моих предков романы пишут. — Ванда, а тебе Гволхмэи случайно не нравятся? Может и про этих маньяков какие-нибудь романы написаны, ну, которые для очень определенного круга читателей. Например, «пособие для начинающих: как пытать людей двадцать четыре на семь». На любителя, как говорится? — Ванда вспыхнула, а я внезапно понял, что попал в цель. — Да что с тобой не так-то? — я просто не смог удержаться от этого вопроса.

— Так, хватит уже разбирать странные пристрастия Грей, — прикрикнул на нас Рейн. — Она наш друг, и мы должны к ее странностям относиться с уважением. Не беспокойся, Вандочка, мы тебе обязательно поможем, в случае чего. Вон, у Неймана денег хватит тебе лучшего врача нанять. А если не поможет, то мы примем тебя такую, какая ты есть. И да, мы тут уже топчемся почти час, может, потом поговорим, а сейчас, наконец, займемся делом? Тебя вылечим, — он ткнул пальцем в Ванду, — а тебе Грей свои романы про Фолтов даст почитать, для ликвидации пробелов в знании про собственную Семью, — он ткнул пальцем уже в меня.

— Да что вы привязались? Какая разница, кто мне нравится? Можно подумать, я одна такие книжки читаю. О, окно открытое. Даже ломать не надо, — мне показалась, что последнюю фразу она произнесла с облегчением и явным разочарованием.

Проникнув в дом через окно, мы оказались в темной комнате. Я вызвал светляка, и мы принялись осматриваться. Нам было страшно, и на краю сознания постоянно мелькала мысль, что у нас очень мало времени. В доме ничего зловещего не обнаружилось. Не обнаружилось в нем и пропавших детей.

— И что будем делать? — я растерянно посмотрел на друзей.

— Предлагаю, прежде всего, выбраться из дома тем же путем, что мы сюда и пришли. — Высказал вполне здравую мысль Рейн.