В наступившей блаженной тишине я громко зевнул. Все-таки подъем в пять утра, путем переноса моего бренного тела в эту лабораторию, которую я уже ненавижу всеми своими фибрами, это не самое лучшее начало дня. Особенно вот так внезапно, через неделю после того, как я бегал по древним туннелям от разбушевавшегося призрака. Я уже было подумал, что Фолт мне приглючился, тем более что синяк на щеке сошел очень быстро, ан, нет. Мой пра-пра-пра-и так далее дедушка просто переваривал информацию о масштабах бедствия, свалившегося на его Семью.

— Ты меня не слушаешь, — призрак скрестил руки на груди.

— Угу, — я понял, что ляпнул, встряхнулся и потер глаза руками. Затем ответил более правильно. — Я слушаю, но я ничего не понимаю.

— Я сейчас пытаюсь объяснить тебе элементарные вещи, — призрак придвинулся ко мне, я же инстинктивно сделал шаг назад.

— Может, эти вещи и были элементарными в ваше время, а сейчас я не понимаю ни слова из того, что вы хотите до меня донести. Скажите, ради всего святого, зачем вы со мной возитесь?

— Видишь ли, — призрак задумался. — Ты хоть и… В общем, я не знаю, что произошло, ведь все так хорошо начиналось: наша семья всегда славилась тем, что проводила различные эксперименты, отбирая при этом самые лучшие результаты, и затем прививая их нашему древу. Семья всегда специализировалась на науке, перенося свои умозаключения на практику. И это касалось не только нас. Империя процветала. Мы были Императорами, мы всегда находились на вершине власти и всегда этим гордились. Если рождался Фолт, это означало, что родился необыкновенный ребенок: умный, красивый, одаренный, практичный, лишенный каких-либо моральных устоев, в общем, идеальный.

— То есть полные отморозки, без совести в режиме полнейшей безнаказанности, — буркнул я. Фолт прожег меня взглядом и продолжил:

— Но однажды что-то произошло, и Фолты по какой-то причине перестали даже близко подходить к лабораториям. Перестали совершенствоваться, забросили науку. Начали постепенно терять нити контроля в Империи, одну за одной. С этого момента начался упадок, венец которого сейчас стоит передо мною.

— Еще скажите, что это я во всем виноват, — пробурчал я, поджимая пальцы ног, я был босиком, а пол в лаборатории не был теплым.

— Я бы хотел, но нет, не получится, — Дэрик подплыл (или подошел) к столу и принялся передвигать реторты, используя при этом телекинез. — Я здесь, чтобы проследить за тем, чтобы ты хоть чему-нибудь научился.

— Да зачем это мне и самое главное, зачем это вам?

— Чтобы ты не отбросил копыта до того благословенного момента, пока не сумеешь уговорить хоть какую-нибудь добрую женщину выйти за тебя и родить сына! — не выдержал и заорал призрак. — Ты последний из Фолтов! Род не должен пресечься, даже если мне тебя придется на аркане тащить в дебри знаний! Ты должен попытаться возродить былое величие, или хотя бы сделать так, чтобы с тобой считались!

— Охренеть, — я не выдержал и сел за стол, как воробей на жердочку. Подозреваю, что даже нахохлился похоже. — Но я, правда, не понимаю того, что вы хотите мне сказать. Вы же сами говорили, что семья пришла в упадок, все знания благополучно утеряны, и каждый представитель нашей семейки благополучно опускал всю Семью вниз. До самого днища еще пока далеко, но оно где-то в перспективе. И никакие моральные устои их не терзали. Мне просто неоткуда брать те знания, которые вы так упорно пытаетесь из меня вытрясти. Мой папаша — Казимир Фолт, предпоследний из рода, если вы не в курсе, прожигал свою жизнь наедине с бутылкой, и никогда не интересовался вопросом: что же там делает мой ненаглядный сынуля. А воспитание моего отчима и матери как-то слишком отличается от воспитания Темного волшебника, гения, последнего из рода ну и далее по списку. Вы, прежде чем орать и брызгать нематериальной слюной, поинтересовались бы биографией своего подопечного. И кстати, почему сейчас? Почему именно сейчас всех так сильно заинтересовало мое обучение? Не тогда, когда спивался папаша-Козел, не тогда, когда он отбросил копыта, а сейчас? Где вы все были в это время? Если вам так не безразлична моя судьба! — я выдохся и скрестил руки на груди, как недавно это сделал мой предок. Наступила тишина, которую со вздохом нарушил Дэрик. Спокойно и мягко он продолжил разговор:

— Вот что, давай попробуем выяснить на практике, к чему у тебя есть склонность и развить в тебе хоть какой-нибудь талант, для начала.

— Не думаю, что это хорошая идея, — я уронил голову на стол. Ну что им всем от меня надо?

— Не спать! — я подорвался и тут же рухнул с неустойчивого стула на пол. Оказывается, я успел слегка задремать, так что крик Дэрика прозвучал для меня как набат. — Я очень проникся твоей речью о бедной судьбе обездоленного ребенка, но это не значит, что ты должен продолжать игнорировать те крупицы знаний, что я сейчас пытаюсь вложить в твою голову. Ты понял? Кивни, если понял. — Я кивнул, а что мне еще оставалось делать. — Открой ящик стола, вон он прямо там, где ты только что сидел. — Я поискал взглядом ящик, нашел его, поднялся, потирая отбитый копчик, и открыл, как и велел мне мой неадекватный предок. — Вытаскивай все, что там видишь.

Видел я не слишком много, поэтому не стал спорить, а просто вытащил и свалил на стол несколько исписанных мелким неразборчивым почерком листков.

— Почему они сохранились? — спросил я, а потом ударил себя ладонью по лбу. — Специальное помещение и магия, ну конечно же. Что это?

— Это рецепты простейших зелий. Они лежали здесь специально для не слишком одаренных учеников. Бери верхний, читай.

Так, что у нас тут.

— «Заживляющее модифицированное зелье», — прочитал я вслух. — И для чего оно?

— Это зелье обеспечивает полную остановку кровотечения, и даже заживление неглубоких ран внутренних органов и кожи.

— Полезная вещь, — я кивнул. — И что мне делать?

— Читай, что там написано и приступай к изготовлению. Это элементарное зелье, в его приготовлении сложно что-то перепутать, — я слегка поежился. Вот как ему объяснить, что алхимия — это вообще не мое?

— Ты не выйдешь отсюда, пока не приготовишь все строго по рецепту.

— Но у меня уроки, — попытался я отвертеться от этой дурацкой проверки.

— Тогда тебе стоит поспешить, — пожал плечами Дэрик и поплыл по лаборатории, ненадолго останавливаясь перед клетками с неудачными образцами больной фантазии Фолтов.

Стой — не стой, а задание за меня никто выполнять не будет, поэтому я подошел к многочисленным шкафам, в которых хранились под чарами сохранности различные ингредиенты (ну а чем еще могли быть многочисленные банки, колбы и кульки различных размеров, тщательно подписанные?), и принялся читать список того, что мне понадобится в процессе приготовления зелья.

Так, что нам требуется? Первое: «корень бессмертных трав»… Хм, не знаю такого. Нужно посмотреть, что в запасах имеется. Открыв шкаф, я принялся перебирать банки и пакеты в надежде, что найду необходимое. Наконец, я откопал пучок травы с надписью: «трава бессмертных святых». Так как ничего больше с названием, содержащим слово «бессмертных» я не нашел, и мне даже не пришло в голову, что в шкафах может не найтись необходимого ингредиента, то пришел к заключению, что это именно то, что нужно. Растолок странные колючие стебли в ступке и высыпал в колбу, которую нашел в соседнем шкафу. Так, второй ингредиент — лапки таракана мутировавшего. Где-то я их видел, в то время как искал траву. Лапки нашлись, запечатанные в небольшой пакетик. Ровно десять грамм. Взял весы и положил соответствующую гирьку на одну сторону и отсыпал нужное количество лапок, уравновешивая весы. Лапки пошли следом за бессмертной травой. Потом, судя по инструкции, получившуюся смесь нужно было залить раствором Кордицепса. Пошарив по шкафам минут пятнадцать, я так и не нашел раствора Кордицепса, зато вспомнил, что на последнем занятии по целебной магии, что-то такое говорили, и что это почти одно и тоже, что и настой женьшеня. Теперь десять капель и дать настояться в течение семи минут. Одновременно с этим я начал во второй колбе мешать вторую часть зелья: астрагал, зимний гриб и экстракт сянгу — все это стояло рядышком в баночках на третьей полке второго шкафа.